И она всё время ибйот мне мозг, что секс, это не просто секс, что это обязательно в кино надо потом идти или в театр, не говоря уже о цветах и кофе в постель. Я ей говорю: «НИХУЯ!», а она: «тогда иди нахуй», я говорю: «нупока!», а она: «куда, бля? сначала принеси цветов!» я говорю: «хуя!» а она: «я щасбля тебе как йобну или на работу позвоню». я говорю: «прекрати истерить сам йобну.» а она кидается, естествено я её ебошу на пол, по возможности недосмерти и продолжаем на полу: -отпусти меня, я тебя йобну -нихуя, ты же меня йобнешь -отпусти, мне больно! -а ты меня йобнешь? -да! -тогда - хуй! Она очень быстро выходит из себя, моментально теряет контроль и становится тупой и страшной (в смысле уродливой). «Йобаный пидараз» и рывок в мою сторону. Пока я спокоен – это временно. Меня начинают выводить из себя её попытки схватить меня за яйца, рацарапать лицо или просто ударить, а мне надоело сидеть на ней верхом, приживая лопатки коленями, и держа её за запястья.. Потом она начинает рыдать в голос, я пиздую за коньяком, приношу ей. Она выпивает один глоток, её начинает рвать и она бежит в туалет. Я курю, смотрю на время – 2:30 ночи. Тусклая мысль о том, что осталось 3 часа. Остаётся курить и тупить. Из туалета она перебирается в ванную. Я забиваюсь в кресло кладу подушку на колени – в прошлый раз, она открыла дверь в комнату гда я спал, с криком «нахуйпошла!» киданул подушку, она, ошарашенная, со словами: «псих ебанутый», ушла. С тех пор подушки – мои друзья и оружие. Дремлю несколько минут, она выходит, я, чтобы отвлечь её внимания от нашей проблемы – цветка на кухне (не её цветка) – говорю: может, поспим? Она, довольная до соплей, начинает извращаться: «спать захотел, а вот и ни хуя, не будешь спать». Потом ходит по квартире, ищет что бы разъебошить. Учитывая её намеки про велосипед и отбитую краску на стенах в кухне приходится пиздовать за ней. Бухать уже невозможно – во рту отвратительный перекисший вкус полуотработаного алкоголя, от дыма сигарет уже просто тошнит, поэтому остаётся только слоняться, пытаясь удержать остатки чувства юмора, которое тоже тает на глазах. Через некоторое время вновь попытка вывести меня из равновесия: - Ты не мужик. - Схуя. - Ты в электричке сбежал, не защитил меня от пьяных мужиков! - А, ну да. - Твои родители очень сильно удивятся, во что превратился их сынуля. – потом, вот же, бля, память, что то про них уже совсем беспредельное… йобнул. Чёрт, сильно, действительно сильно, она просто не в себе – сидит на полу на корточках, спрятав лицо и воет в голос. Говорит сквозь всхлипы: женщину бить, воспитание, йобаный пидараз. Срывается на визг… В шесть утра лежа в кровати и время от времени слушая её монотонный текст: «спишь, а вот не спи, хахаха», и отбиваясь от тычков в живот, подумал: «нахуй» или «впизду» – очень устал – не помню… |
