.Он был как крокодиловый Birkin от Hermes… Модные девочки поймут. Потрясающий. На все времена. Вечная классика мужской привлекательности. Трехдневная щетина, элегантный беспорядок темно-русых волос, насмешливые карие глаза и оливковый загар. Широкие плечи, заботливо упакованные в рубашку henley и белоснежный пиджак, раздолбайские джинсы и мокасины…. Дольче вита, короче, личная Виа Венето, как говорил Энди Уорхолл. Birkin от Hermes – три года ожидания, четыре нуля в ценнике и миллионы подделок. Но он был настоящим. Здесь и сейчас. И бесплатно, само собой. Birkin очень шел ее платьям, сапфирам и лаковым лодочкам на высоких каблуках. Birkin шел ее белым майкам, голубым джинсам и бриллиантам цвета коньяка. Birkin шел ее винтажным шелковым саронгам и босоножкам на платформе. Birkin шел ее загару и волосам. Блин, да чему только не шел ее Birkin! Birkin дополнял ее идеально, и вместе они были артефактом. Не контрафактом, заметьте, артефактом! С Birkin весело гулялось в парке, легко пилось кофе и виски, хорошо танцевалось в клубе и, что уж там, отлично спалось. И не спалось тоже клево. «Вот, что значит идеальная стилевая картинка!» - думала она, ловя затылком восхищенные взгляды, направленные на нее и на ее Birkin. Она не отвечала на звонки добротных портфелей LV, с которыми так спокойно, но скучновато. Она отказывалась от встреч с этническими багетами Fendi, с их утомительной «горачей кровью». Она сдержанно отвечала на смс заведомо сексуальных Gucci, с их дорогой предсказуемостью. (но все-таки отвечала – Gucci, как ни как! Что уж говорить о простоватом эври-дэй комфорте Prada? – Не ее стиль, оно сразу было понятно! К чему мужчина Celine, с его убийственным здравым смыслом? Нотации, нудятина, ноу-смокинг… Зачем Dior с тотальным этого смысла отсутствием? Кокаин, Кристалл и ставки на Красное? Что вспоминать грешившее самолюбованием питоновое Versace с золотой фурнитурой? …Послеливневая прохлада летнего вечера, свежая разметка загородного шоссе, изумрудные сосны – в цвет бессмертной валюты и их с Birkin глаз. И губы, горячие, как капот антрацитового родстера. Ммммм…. Она улыбалась, как Элизабет Тейлор на первой свадьбе с Ричардом Бартоном. Birkin улыбался в ответ, как Ричард Бартон на их второй свадьбе с Элизабет Тейлор. Не Виа Венето, сори Энди, это был чистый Голливуд… Чистый Голливуд. Vogue – их библия. «Sex&the City» – их катехизис. Марк Джейкобс – мессия. Собака Марка Джейкобса – апостол. И таинство евхаристии в храме «Palazzo Ducale» - caviar плоть от плоти, Brut Gran Vintage кровь от крови. «IT’S HOT!» То есть, ОооМ. Короче, не отношения, а редкостная, можно даже сказать, раритетная, эксклюзивнейшая х..ня! На скорости 180 км/ч уносится вдаль не только идеальный родстер, но и идеальна форма, эргономичная и гладкая, как автомобильные бока, оставляя позади драматичное и неоднозначное богатство содержания, словно неприметный ларек с сигаретами и дешевой выпивкой. После зимы разметка чести и совести, удачно припорошенная холодным расчетом, сотрется реагентами компромиссов и непорядочных сделок с собой, а горячие губы остынут и потрескаются от поцелуев без любви и натянутых улыбок без радости. Vogue делают геи, самовлюбленные истерички и акулы капитализма - от его глянцевых страниц, испещренных показательными картинками и печатными банальностями, не трясутся поджилки и не туманиться в голове, только рецепторы раздражаются: хочу, хочу, хочу! Голливудские режиссеры давно халтурят на диалогах, транжиря непомерный бюджет на постельные и, в случае, если кино, несмотря на все усилия, неумолимо катиться к провалу, батальные сцены. А Hermes – это просто французская фирма, спекулирующая мифом об индивидуальности в виду ее, индивидуальности, полнейшей девальвации. Birkin блин... Ни-ког-да! Мужчина должен быть героем, а не аксессуаром нах...й! И тут меня поймут не только модные девочки.
THE END то есть конец. Ом мани падме хум.
Урган Джамбон Тулку VII, Председатель Буддийского Фронта Полного и Окончательного Освобождения Уральского Региона(ПОО (б) | |
| |