Море щекочет уставшие пятки. Глаза погасли и ушли с работы, волоча транспарант, что им все безразлично. Тупые мысли давно на Кубе, ну а мне осталось остывшее тело, по-моему, женское... тело с манто на шее. Пустое тело, как консервная банка, из которой сожрали всю кильку в томате. Алкоголь ритмично пинает череп, безумный канкан на барной стойке! Темнота окружила и приставила к стенке, должен быть выстрел... Но телефон, скатина! Умолял, потому что звонили с Марса - на проводе зеленые человечки. Они мне сказали, что давно меня знают, и что на Марсе тоже живут комары, причем также имеют прескверный характер. Накатила прохлада, схватила за волосы,.. осколком снаряда рванула... в лес... швыряя в мокрую спину проклятья. Правда, лес совсем не хотел меня видеть, хлестал по лицу хуже всяких пощечин, целовали камни до крови колени. Подставляли подножки сатиры и нимфы. Не зря же на шоу достали билеты, давились они попкорном и смехом. Тонкие ветки обнимали за плечи, вырезая на нежной коже узоры, все больше босховских персонажей. Кровь отказалась гулять по жилам, ее можно понять, ей ведь тоже страшно... и жутко... хорошо, что мысли на Кубе. Одежда похожа на рваные раны и неудачные татуировки - fuck off природы легкой промышленности. На поляне луна стервозно хохочет, ей теперь безразличны приливы-отливы, заставляет дрожать онемевшие локти. Воздуха больше, чем можно помыслить, чем то, что способно выдержать время... его сонные пальцы сомкнулись на горле. Здесь нет сигарет и "мерзких поступков", здесь нет ничего, кроме "ты" и свободы, "свободы не от", но "свободы воимя". Мир сорвался с петель и двинул куда-то, в кулаке раздавив все печати и штампы, покрутил у виска, намекнув - "щас начнется". Ни рвоты, ни судорог не было вовсе, лишь танец двоих - меня и гориллы. Оттоптаны ноги, ёпт! и где хореограф?! Ресницы здоровались со слезами, влажные губы, роса и пчелы. Холод и пот возвращают к жизни. Метров 30 по грязи на пятой точке, танцы танцами, а душ иногда полезен, тот же Путь, то же Дао, но с презервативом. Заговор пыли, жидов и фашистов, он пригрозил мировой катастрофой, "гении" в страхе защелкнули каски. Берег ушел на концерт Петросяна, море блестит, как в рекламе пива, одинокое тело целуется с солнцем. Если любят его, значит, это неправда, значит, с Марса протянут зеленую руку, ну а нет, значит, будем гулять по канату. Утро... звезда... ни одной смоковницы. Не Гаутама, но, возможно, так лучше, интересно, что завтра потребует карма, а сегодня цветы без клятв обручились. |