Привет. Как дела? Хотя, спросить «как дела» за пять лет, что
мы не виделись – глупо.
Ты меня помнишь? Или забыл уже?
Не буду лгать, эти пять лет я о тебе не думала. Но все еще
тебя помню.
Помню нашу последнюю встречу. Кажется, это была осень 2004
года. Ты тогда из аэропорта мчался прямо ко мне. А я, глупая, даже тебя не
ждала. Хотя на тот момент много раз переваривала письмо Макса о той
автокатастрофе. Ты еще общаешься с ним?
Мы с ним познакомились в августе 2003-го на экскурсии.
Мобильных телефонов у нас тогда не было, и мы просто договорились, где и когда
встретимся. Та наша первая встреча после экскурсии была единственной, когда мы
с ним были вдвоем. Все остальное время с нами был ты. Меня это ужасно злило. Я
говорила об это Максу, но он всегда пожимал плечами и отвечал, что не может же
он лучшего друга прогнать. И мне приходилось мириться с твоим присутствием. Так
прошло дней 10, и Макс уехал домой, в Минск, оставив мне теплые воспоминания и
почтовый адрес, на который я ему строчила письма еще года два.
Он уехал, а ты остался.
Каково же было мое удивление, когда возле своего дома я
увидела тебя. Ты просто сидел на заборе. Слушал плеер. В бейсболке с черной
акулой поверх банданы. Помнишь? Я тогда просто занемела. А ты встал, не спеша
подошел ко мне и спросил как мои дела. Ты был таким задумчивым, спокойным, так
редко улыбался. Мне так этого всего сейчас не хватает…
Помнишь, как мы сидели у моря целыми днями? Помнишь, ты ждал
меня со школы? Помнишь, ты учил меня кататься на скейте?
Мы болтали с тобой о всякой чепухе…я пыталась тебя
рассмешить, но вместо того, чтобы услышать твой смех, я видела лишь твою
загадочную улыбку.
Как же ты красиво улыбаешься! Какие у тебя глаза! Я еще ни у
кого таких не видела! У тебя такое наивно-детское выражение лица, и вместе с
тем, в нем столько мужества…Какой ты теперь? Наверно, еще более серьезный,
более мужественный, взгляд еще проницательнее, ты совершенно не возмутим и
своеволен. Тебя так тяжело удержать…но еще тяжелее отпустить.
Но тогда я этого еще не понимала.
Я не ждала от тебя писем, а они приходили. Потом не ждала
звонков, но ты звонил. Сначала почти каждую неделю, а потом все реже и реже…а
потом совсем перестал звонить и писать. Вся занятая мыслями о Максе, я даже
этого не заметила.
А потом пришло это письмо…в котором Макс рассказывал об
аварии. Писал, что погибла твоя мать, отец в тяжелом состоянии, а ты… ты жив,
но в коме. У тебя перелом таза со смещением, сломано несколько ребер и тяжелая
черепно-мозговая… Сидела читала и рыдала. Ты ведь был таким для меня незаменимым…
но поняла я это только в тот момент, когда читала это письмо.
Я тогда много думала о тебе, вспоминала те дни, что ты был
со мной. Вспоминала твой взгляд. Твои руки. Тепло твоих писем и казнила себя за
то, что ни чем не могла тебе помочь.
Потом боль стихла и я продолжила жить дальше. С Максом мы
общались, но как-то без особого рвения: у меня был Женя, которого я любила. И
все у нас было хорошо.
Но лето сменила осень: Женя в Харьков, я – в школу…Так
затянуло…И тут звонок. И твой голос, который я не узнала сначала. Твое: «Я
прилетаю через 3 дня». Я ведь тебя не ждала… Было стыдно.
…Помню, что было
очень холодно. Октябрь или ноябрь. И ты в своей бейсболке. В адиковской куртке,
кроссах DC… Какие же были у тебя теплые руки! Твои глаза!
Эта проседь в волосах. А ведь тебе было 18 лет! И я тогда так разревелась прямо
на улице…Я так была рада тебя видеть, обнимать тебя, держать за руку! А ты, как
всегда, улыбался своей милой улыбкой.
Эти недели были для меня раем… Именно ты научил меня все
понимать без слов. Мы часто сидели у тебя дома. Моя голова лежала у тебя на
коленях, и ты просто гладил мои волосы. Эта тишина и тиканье часов. Казалось,
ты делился со мной всей той болью, что ты перетерпел. Это ты научил меня
улыбаться, так спокойно, так наивно.
Ты меня любил. Сказал об этом возле такси в день отъезда. Я
все помню. Видишь?
Не знаю, почему я тогда не заплакала. Наверно, потому что ты
был такой сильный рядом все это время. И ничего не просил. Ты просто отдавал
мне свою душу. Отдавал всего себя. Потому что ты знал, что нет надежды на «жили
долго и счастливо»: ты там, в Германии, а я здесь.
«Знай, я тебя люблю. Тебя одну…»
Сел в такси и уехал.
Прошло какое-то время и я рассталась с Женей. Было больно.
Я рыдала полгода. От того, что он разбил мне сердце, от
того, что тебя не было рядом. Ты звонил уже не так часто и всегда с какой-то
грустью в голосе. А потом звонки прекратились вообще.
Помню как сейчас твой последний звонок: «…Ты помнишь? Я тебя
люблю…»А я опять молчу. Потому что истерика подкатывает к горлу и хотелось не
просто кричать, а орать во всю: «Мне плохо без тебя! Приезжай! Умоляю!». И как
всегда ты остался без ответа.
Много времени с тех пор прошло, очень много. У меня уже
тысячу раз менялись телефонные номера. Один бойфренд сменял другого.
Уже потом, перед выпускным классом я поняла, что тоже тебя
любила. Любила также как и ты. Молча. Сцепив зубы от боли. Я тебя ждала.
…Не знаю где ты сейчас, с кем, все лиу тебя хорошо, есть ли у тебя дети. Да и что
уже, жив ли ты вообще. С воспоминаниями о тебе на душе становится теплее и
светлее.
Ты столько мне дал и совсем ничего не взял взамен…
Я все еще лелею надежду, что найду тебя в этой паутине
интернета. Что жизнь еще раз столкнет нас лбами…Но это надежды…Помнишь, как у
Дельфина в песне?
…Знаешь, я ведь все еще похожа на тебя. Пусть не такая
спокойная и уравновешенная. Пусть не такая сильная духом как ты. Но я – твое
маленькое отражение. И может даже сейчас, когда я пишу это письмо тебе, ты тоже
думаешь обо мне. И тоже пишешь мне письмо.
Хочу, чтобы ты мне приснился. Ладно?
…Я виновата, что не думала о тебе. Но знай, мой любимый
Микки, я тебя никогда не забуду.