| Час пик и понедельникидитевжопу. Давытоже. Нервноепасмурно. Масло на асфальте, Аннушка. Проезжая часть Щелковского щоссе. Город Москва. Планета какеётам. На дорогу выковыливает главное и единственное действующее лицо. Других лиц не было, или они не действовали. это точно.что конечно нормально, учитывая географию сцены.
Лицо держало в левой руке голубой пылесос из мохнатого Прошлого Страны. На плече шланг-импотент. Бездыханный. Человек с лицом, игнорируя выебанное днем сообщество, спешащее к вечерним котлетам, не торопясь начал пылесосить проезжую часть, занимая две полосы. Спешить ему явно было некуда.И если бы не мусор, посыпавшийся из медленно отъехавшего голубого люка - там сломанные сигареты, пух или вата, что-то давнонаверноесъестное... В общем он расстроился. Искренне. Подобрал ошметки, что смог унести, запихал в зев антикварного аппарата. От него пахло шалфеем.
Хочу выразить благодарность человеку и пылесосу. 10 минут Щелчок стоял. Еще люди запомнили его лицо. В Москве это не принято - видеть лица - ну там, уголки губ, морщинки и упереносицы, ямочки на щеках...
Хотя все-таки иногда, совсем прям иногда, замечают, потому что все, как и я - лимита.
Открываю утром глаза от дятла в правом виске. Свинодятл.. Жабосвин... Вообще-то, что-то, если честно... тут что-то не то... не то, чтобы хуево, а так вот ну не то, одним словом. Потому что, если то, то дятла, его нет. Да. В зеркале щурится Оля-Яло. Вспомнилось - чо, Хван, щуришься? Кривенько и складно, словно и туда уже добрались системные интеграторы.
На дверном коврике вместо слонавелкам - позапрошлые день-утро-ночь. Противно. Там написали и уже отдали в печать - твоя свобода заканчивается у кончика носа другого человека. Или уха, или что у него там. Только не у того, который человек и пылесос.
И был день, и пища не лезла. И был вечер 10 июля. И хотелось найти точку опоры, чтобы сдвинуть Землю. Но она искаться не хотела. Потому пришлось сопеть Вейтсу в лицо... хотя возможно, у него были другие планы на ночь. |
Re:
